КУЛАКОВ ВЛАДИМИР И.*
Тувангсте и Кёнигсберг

SLAVIA ANTIQUA Tom XI, 1999. с.215-233.

Рис. 1., c.220. Карта памятников археологии в окрестностях Кенигсберга.
Рис. 2., с.224. Находки 11 в. из погребений грунтового могильника Gr.-Friedrichsberg.
Рис. 3., с.225. Изобразительный канон головы Одина.

Начальная история столицы бывш. Восточной Пруссии - города Кенигсберга - изучается специалистами на протяжении последних двух веков Несмотря на обилие письменных источников и исследований, посвященных этой проблеме, некоторые ее аспекты остаются зa пределами интересов историков. Одна из причин этого феномена - отсутствие комплексных археологических исследований Кенигсберга. Однако даже при том минимуме знаний, которыми располагают археология и топонимия, возможно раскрыть грани ранней истории прусской столицы, ранее неизвестные специалистам.
К настояшему времени в науке сложилась концепция основания Кенигсберга как раннегородского комплекса. Считается, что после победного завершения 2-го крестового похода на Самбию его вождь - чешский король Оттокар II Пшемысл основал замок в устье реки Липцы-Прейгары-Преголи, расположив его на месте прусского городища Tuwangste Главным принципом, которым руководствовался его основатель, считается стремление усилить военное присутствие Тевтонского Ордена завоеванной Самбии¹ 3 мая 1258 г мысовая (восточная) часть горы Тувангсте, ранее занятая «языческим» городищем, была передана Орденом Самбийскому епископству, владевшему ею до 1 января 1263 г.² Впоследствии епископские власти отказались использовать эту территорию под застройку Тем временем орденский замок стал возводиться с напольной стороны от прусского городища. Его площадка позднее была превращена в форбург орденского замка.
Ранее, 29 июня 1256 г, мысовая часть горы Тувангсте уже была упомянута в письменном источнике под именем Coningsberg Считается, что это название замок, возведенный крестоносцами в устье р. Прегель, получил от своих основателей в память Оттокара II, финансировавшего строительство этого укрепленияю Этому событию Peter von Dusburg в своей Chronikon Teirae Prussiae посвящает следующие строки «...Iieferte der Konig die Geiseln den Bruden aus und ruckte bis zu dem Burg vor, auf demjetzt die Burg Konigsberg liegt Er riet

* Institut fur Archaologie RadW, D. Ulianovstr.19, 117036 Moskau
1. Gause, 1965 S.14
2.Crollmann, 1939. S 16-21

den Brudem, dort eine Burg zur Verteidigung des Glaubens zu bauen, und uberlieB ihnen groBartige und konigliche Geschenke zur Unterstutzung des Baus»³. Первое «цивильное» поселение (civitas) к северо-западу от замка отмечено 3 мая 1258 г. В 1286 г. к югу от стен орденского укрепления, уже поименованного Konigsberg, фиксируется наличие города Altstadt, население которого в значительной мере составляли торговцы и ремесленники из городов Любека и Эльбинга⁴. Позднее часть функций Альтштадта пытается перенять основанный в 1327 г. на острове Кнайпхоф новый город. В отличие от Альтштадта, это поселение Kneiphof (от прусск kniсipe «щипать», «воровать», «приобретать»⁵) находилось под юрисдикцией епископа Продовольственное обеспечение замка и двух упомянутых выше городов осушествляло третье из существовавших в усгье реки Прегель поселений городского типа - Lobenicht (германизированный прусский топоним Lipmck, производный от второго имени р Прегель — Lipza) возникший не позднее 1300 г и контролированный Орденом Так в течение весьма краткого исторического периода (1255-1327 гг.) сложилась территориально-административная структура Кенигсберга⁶, формально ставшего единым городским организмом лишь в 1724 г. Это весьма позднее слияние связанных между собой обьектов городского типа зависело от проявления политических амбмций Ордена и епископства вплоть до эпохи Реформации. Реально же замок и три означенных поселения уже с начала 14 в отвечали всем признакам единого города, распределяя между собой необходимые функции.
Ранее ни у кого из историков не вызывал удивления факт спонтанного и четко спланированного основания в удобном во всех отношениях месте единого комплекса объектов, обладавших городскими правами (кроме замка). Орденское укрепление являлось средоточием административной власти и военной силы, Альтштадт был центром ремесел и торговли, Кнайпхоф частично дублировал его функции и являлся при этом центром интеллектуальной деятельности и местом проведения религиозных церемоний, Лебенихт осуществлял продовольственное обеспечение указанных обьектов Кенигсберг как городской комплекс возник на глазах изумленных представителей двух поколений местных жителей как Феникс из пепла сожженного крестоносцами городища Тувангсте. В других частях Европы процессы градообразования занимали долгие десятилетия и даже века Особо трудно и мучительно этот процесс проходил на просторах Восточной Европы от верховьев р. Неман до среднего течения р Днепр Как убедительно доказал Др. Эдуард Мюле, в Киевской Руси городская система сложилась на базе не столько племенных, сколько торгово-ремесленных центров, окончательно сформировавшись лишь к концу 11 в Решающую роль в этой важнейшей истори-

3. Dusburg 1984, III. 71 S 193
4. Crollmann 1939, S 16, 21.
5. Топоров 1984 с 99
6. Cause 1965, S 24-27

ческой акции сыграла необходимость укрепления княжеской и церковной власти в стратегически важных пунктах бывших племенных территорий⁷.
Кроме того, важно отметить тенденцию, проявленную при этом представителями княжеской власти. Они стремились посредством формирования русской городской структуры упрочить контроль над путями торговли и межэтничных контактов. Сложение этих путей в Восточной Европе восходит к поздней фазе эпохи переселения народов. Существенно то, что «органичные контакты между разными, но связанными родственными узами племенами балтийских берегов, стали следствием янтарной торговли, легшей в основу «Восточного пути»⁸. Учитывая всю сложность обладавшего многими гранями и аспектами процесса градообразования, следует полагать, что спонтанному появлению чётко стратифицированной схемы будушего Кенигсберга предшествовали процессы, происходившие на Самбии задолго до 13 в. Как показывает опыт исследования истории ранних городов Северной и Восточной Европы, следует отметить, что отмеченные процессы были связаны скорее не с властными, а с торговыми функциями интересующего нас прусского микрорегиона в низовьях р. Прегель. Эту проблему позволяют прояснить результаты археологических исследований, проводившихся в земле пруссов в течении последнего столетия.
После нескольких сезонов раскопок, начатых польским археологом Мареком Ягодзиньским в 1982 г. у пос. Janow Pomorski, выяснилось, что здесь, напротив проливов, в эпоху викингов прорезавших Балтийскую косу, на восточном берегу обширной Вислинской дельты (ныне - Jezioro Druzno), в 3 км к юго-востоку от совр. г. Elblag, на рубеже 7-8 вв. возник торгово-ремселенный центр. По имени близлежашей бухты он был назван Truso (от прусск. Drusin - «болото»). Жители Трусо специализировались на торговле янтарём и продукцией косторезного производства⁹. Эта деятельность контролировалась дружиной пруссов, чьи поселения и могильники окружают Трусо, занимая западную часть Эльбингской возвышенности. Данная господствующая в окружающем ландшафте высота омывалась в своей западной части водами Вислинской дельты (ныне - река Nogat) и в 6 в. н.э. упоминалась готским историком Иорданом как «Insula Gepedoios»¹⁰. Задолго до начала эпохи викингов в состав населения округи Трусо и, несомненно, самого этого поселения, входило большое количество уроженцев Северной Европы. Среди них следует упомянуть прибывших с о. Готланд жён прусских воинов¹¹. На протяжении полутора веков Трусо являлся центром транзитной торговли в восточной части акватории Балтики, а также по Вислинско-Днепровскому и Волжскому пути¹². Путь по величайшей

7. Muhle 1997. S 61
8. Кулаков 1998а, с 63
9. Кулаков 1996. с 34-37
10. Sevin 1955, S. 18.
11. Кулаков 1990а, с. 176.
12. Czapkiewicz, Jagodzinski, Kmietowicz 1988, s. 161-164,

реке нашего континента - Волге - позднее, в эпоху викингов, обретет название Austrvegr, честь его открытия на рубеже 8 - 9 вв в европейской исторической науке отдана скандинавским купцам. На самом деле, как показывают археологические находки, путь из Балтики в страны сказочного Востока на исходе эпохи переселения народов проложили мореходы Янтарного края, в первую очередь - жители Трусо.
С первых десятилетий 9 в значение Трусо стало падать, что в первую очередь было связано с заносом песчаным фунтом бухты13 Drusin и превращения ее в озеро. Между 830 и 860 гг Трусо подвергается внезапному нападению викингов, ставших исполнителями воли торговых конкурентов, и гибнет в пламени грандиозного пожара косе¹⁴. Ранее, на рубеже 8-9 вв у юго-западной оконечности Курщской косы (Kurische Nehrung - Miezeja Kuronska) появляется младший современник Трусо - Кауп (бывш. Kaup bei Wiskiauten, Kr. Samland), образованный в значительной мере выходцами из Трусо. Местоположение Каупа было обусловлено существованием в 1,5 км к северо-востоку от совр г. Зеленоградска (бывш. Cranz, Kr. Samland) пролива в Куршской косе¹⁵. На картах Восточной Пруссии вплоть до 1945 г бухта, образовавшаяся на месте этого пролива, занесенного песком не ранее 12 в, именовалась Brokist-Bucht. Этот топоним является сохраненным местными жителями древнескандинавским наименованием существовавшего здесь пролива и обозначает «Мост из ящиков» («понтонная дамба»). Это название, как и другие скандинавские топонимы Северной Самбии, связано с деятельностью торгово-ремесленного пункта Кауп, в состав населения которого входили северяне и является следами своеобразной устной лоцией викингов¹⁶. Охранявшая Кауп интернациональная дружина контролировала суда, курсировавшие через пролив Brokist между Куршским заливом и Балтийским морем. Здесь проходил отрезок известного в русских летописях пути «из варяг в греки», связывавший о Готланд, землю пруссов и племена Литвы через верховья р. Неман с Киевской Русью и Византией¹⁷. Значительная часть этой трассы проходила по территории нынешней Белоруссии. Согласно результатам новейших археологических исследований, проведенных в ее северо-западных районах, там в эпоху викингов существовало не менее двух вариантов сухопутных путей (древнерусск. - волокъ), по которым торговцы из Балтики могли проникать нз Верховий Немана в Среднее Поднепровье¹⁸. Переживший в середине 10 в эпоху своего расцвета, Кауп (древнеисландское «Торжище», арабам известный под именем «Gintijar» - от

13. Бараш 1989 с 32
14. Кулаков 1996, с 137
15. Kunskas 1978, р 73
16. Кулаков 1989а, с 97
17. Былкин, Зоценко 1990, с 117-123
18. Иов 1997, с 274

прус, gintars - «янтарь»), погиб в результате военного похода, предпринятого на Самбию в 1016 г. датским конунгом Канутом Великим¹⁹. Таким образом обстоятельства гибели двух предгородских образований в земле пруссов были сходными: Трусо и Кауп, по-видимому, стали жертвами жёсткой торговой конкуренции за право использования начального отрезка Восточного пути. Решение вопросов с торговыми конкурентами силой оружия было нормой для Балтики эпохи викингов. Правда, не все обитатели Каупа нашли смерть от датских мечей. Как показывают многочисленные находки, сделанные на могильниках, расположенных в округе Каупа, оставшиеся в живых торговцы и ремесленники в первой четверти 11 в. расселились в местах обитания прусской дружины, ранее охранявшей это «Торжище»²⁰. В результате раскопок, проводившихся на территории Трусо Мареком Ягодзиньским и на Каупе автором этих строк, археологические признаки этих торгово-ремесленных поселений 8 - начала 11 вв. выглядят следующим образом:
1. Основной продукт торговли, осуществлявшейся жителями Трусо и Каупа - янтарное сырьё. В обмен на него в пруссиэм ареале аккумулировалось арабское монетное серебро, представленные здесь многочисленными кладами дирхемов, среди которых присутствуют депозиты, самые ранние в Балтийском регионе²¹ и свидетельствующие о прусской принадлежности купцов, открывших «Восточный путь».
2. Торгово-ремесленные пункты размешались непременно на границе племенной территории пруссов, у проливов, по которым проходили важнейшие отрезки торговых путей, легко доступные контролю.
3. Вокруг этих пунктов существовали зоны военной и культовой защиты, обозначенные дружинными поселениями, могильниками и святилишами²². Внешнее кольцо вокруг Трусо и Каупа составляли открытые поселения пруссов-общинников, обеспечивавших продовольственное снабжение населения указанных протогородских пунктов.
4. Конкретный способ, позволявший местным воинам эксклюзивно контролировать близлежащие отрезки торговых путей, выражался в создании «понтонной дамбы» поперёк соседствующего пролива. Если в отношении Трусо эту акцию мы можем только предполагать, то в случае с Каупом возможность создания цепи из прусских ладей типа knorr не вызывает сомнения²³. Дань, собранная пруссами с торговых судов в звонкой монете превращалась в серебряные украшения, в изобилии находимые на могильниках округи Трусо и Каупа²⁴.

19. Кулаков 1989, с 97, 98
20. Кулаков, Тол мачева 1987, с 99,100
21. Вergа, Kul ако VS, s. 14, 15,
22. Кулаков 1988а, с. 91.
23. Кулаков 19986, с 93.
24. Кулаков 19986, с. 41.

С середины 11в, после завершения эпохи викингов пруссы были вынуждены сконцентрироваться на контроле деятельности региональных торговцев В юго-восточной Балтии основной торговой трассой являлась р. Прегель, на всем своем протяжении освоенная самбийскими викингами еще в 10 в.²⁵ Признание пруссами удобства этой реки для судоходства отражено даже в одном из вариантов соответствующего гидронима - Lipza (прусск - «прибывающая, поднимающаяся вода»²⁶) Нет сомнения в том, что устье р. Прегель уже в период расцвета эпохи викингов приобрело для пруссов важное значение. Ведущим направлением торговли по этой реке еще в 10 в. являлся путь к Западному Поморью. Тесные связи с населявщими эти земли западнославянскими племенами прослеживаются не только в материальной, но и в духовной культуре пруссов конца 10-11 вв.²⁷ В пределах городской территори Кенигсберга (рис. 1) было обнаружено минимум два фунтовых могильника этого времени.²⁸ Один нз них, фрагментарно изученный в конце 19 в на землях усадьбы Gross-Friedrichsberg (реально - в ближних окрестностях пос Юдштен/Juditten), содержал богатейшие находки круга дружинных древностей. Среди них выделялся шлем сферо-коничесшй формы, склепанный нз четырех железных, обтянутых позолоченной бронзой полос и датируемый началом 11 в. До 1945 г. он находился в фондах Museum fur Volkerkunde, Prahistonsche Abteilung, Berlin.29 Таких артефактов, являющихся исключительной принадлежностью вождей дружин финальной фазы эпохи викингов, в земле пруссов известно только два (могильники Gross-Friedrichsberg, Ekritten-2).³⁰
Обнаружение княжеского погребения в черте современного города Кенигсберга / Калининграда далеко не случайно. Нет сомнений в том, что под началом захороненного в Gross-Friedrichsberg военачальника состояло достаточно многочисленное формирование воинов-профессионалов. Единственно возможной

25. Rhode 1725, S 402-421
26. Топоров 1990, с 313
27. Кулаков 1990б, с 194-196
28. Кулаков 1990в, с 82
29. Gaerte 1924, S 131, Anm 157
30. Кулаков 1989б, с 43

функцией этого отряда была охрана некоего торгового пункта и контроль над прилегающим к нему отрезком пути перевозки товаров. Реализация интересов местной прусской дружины в устье р. Прегель была возможна лишь на городище Тувангсте. Согласно данным современной балтистики, этот прусский топоним соответствует понятию «запруда».³¹ Тем самым мы здесь видим воссоздание при помощи возможностей прусского языка кальки значения топонима Brokist, существовавшего у Каупа. Показательно то, что строители Кенигсберга в 1257 г. в районе Steindamm также соорудили свой вариант запруды. Правда, с момента своего создания она служила исключительно хозяйственным целям.³² Несмотря на более позднее относительно Каупа время возникновения пункта Тувангсте (судя по косвенным данным могильника Gross-Friedrichsberg - не ранее рубежа 10-11 вв.), их функции были сходными и заключались в контроле над использованием водных торговых трасс. Основные различия, которые имелись между Каупом и Тувангсте реализованы в отсутствии информации о ремесленном производстве на поселении в устье р. Прегель и его меньших относительно Каупа размерах. Даже существующие к настоящему отрывочные и далеко не комплектные археологические данные о предшественнике Кенигсберга позволяют сделать некоторые предварительные выводы о тор-гово-контрольном пункте Тувангсте. Его инфраструктура, как и в случае с Каупом, была достаточно развита. Продовольственное обеспечение жителей Тувангсте и его транзитных посетителей-купцов осуществлялось населением близлежащего поселка Lipnick.³³ Охрану поселений в устье р. Прегель несли воины-дружинники, селившиеся, судя по расположению соответствующих памятников археологии (рис. 1), в ближней и дальней округе Тувангсте. Факт обнаружения второго в прусском ареале золочёного шлема в погр. 32 могильника Ekritten - 2 показывает наличие серьёзной по размеру прусской воинской группировки, возглавлявшейся знатным военачальником и прикрывавшей Тувангсте с севера.
Не исключено, что свою функцию контроля над судоходством по р. Новая (Самбийская) Прегель (Neue Pregel) пруссы реализовали где-то у западной части острова Kneiphof. Смысл его прусского названия (см. выше) прямо говорит о характере занятий жителей этого острова. Регламентацию судоходства по р. Прегель пруссы в последний раз осуществили при осаде Кенигсберга в 1262 г. Ими были использованы или воссозданы те фортификационные сооружения «запруды» (стоявшие на противоположных берегах реки деревянные башни, между которыми крепился ряд лодок - «...pons super aquam Pregore...» ³⁴), которыми пользовались обитатели Тувангсте в 11-12 вв. Правда, воинская подготовка повстанцев 1262 г., не позволила им выдержать удар шедших на

31. Peteraitis 1992, р. 170.
32. Muhlpfordt 1968, S. 95.
33. Gause 1966, S. 100.
34. Dusburg 1984, m, 103, S. 224.

прорыв «дамбы» крестоносцев, пересевших для этого на лодки, стремившиеся по течению р. Новая Прегель. К сожалению, боевые качества пруссов-ополченцев 13 в. не сравнимы с отвагой и профессиональными навыками самбийских викингов 10-11 вв. Несмотря на то, что деревянному орденскому замку, частично раскопанному Фридрихом Ларсом в 1926 г.³⁵, был нанесен значительный урон, его осада успехом не увенчалась. К сожалению, археологически материалы не позволяют составить более развёрнутой картины истории этой осады, а также возникновения и развития замка в Кенигсберге. Археологи из Пруссия-Музеум (кстати, располагавшегося непосредственно в замке), создавшие к середине 20 в. блестящую школу прусской археологии, не проявляли никакого интереса к археологии своего родного города. Проводивший фрагментарные раскопки на территории замка архитектор Фридрих Ларе имел очень отдаленные представления о методике археологических исследований и о принципах публикации их результатов. Местонахождение добытых раскопками Фр. Ларса экспонатов, видимо, следует связать с фондами Пруссия-Музеум, частично обнаруженными в 1945 г. и в виде отдельных артефактов представленных в современном Историко-художественном музее (г. Калининград).³⁶
Итак, судьба прусского Тувангсте после неудачной осады 1262 г. была окончательно решена не в пользу пруссов. Однако сам факт предполагаемого сушествования в доорденский период торгово-контрольного пункта Тувангсте сыграл значительную, если не решающую роль в образовании городского комплекса Кенигсберга. Одна из его основных функций — контроль и обеспечение торговотаможенных функций - осуществлялась жителями Тувангсте за два с лишним века до возникновения Кенигсберга. Это подтверждается как обнаружением речной жертвы купцов в реке Старая (Натангийская) Прегель (Alte Pregel), у «Высокого моста»³⁷ - скандинавского однолезвийного меча (рукоять А. Гайбиг отнёс к комбинационному типу 6/8, датируемому ок. 850-900 гг.³⁸), так и находками скандинавских артефактов в округе Кенигсберга (рис. 2). Среди этих находок, относящихся, видимо, к единому погребальному княжескому комплексу, особое внимание привлекает бронзовая головка мужчины с длинными усами и короткой бородой (рис. 2, 7). Данная находка поступила в фонды Пруссня-Музеум или в частное собрание владельца Gr.-Friedrichsberg , помещика и владельца янтарных карьеров на севере Самбии Дугласа.³⁹ В современной науке утвердилось мнение о воссоздании кельтского по происхождению мотива «святой головы» (символ верования memento vilae aeterna) в Северной Европе эпохи викингов.⁴⁰ Наиболее известны

35. Lahrs 1930, S. 25. 36. Овсянов 1998. с. 83. 37. Riemann 1938, S. 90. Abb. 1, 2; Inv. Prassia-Museum V 108, 7465-Gaerte 1924, S. 131. 38. Geibig 1991, S. 189. 39. Gaerte 1924, S. 131, Anm. 157. 40. Rosen-Przeworska 1976, s. 116.

относимые к первой половине 11 в. изображения мужских «масок» с длинными усами и короткой клиновидной бородой в памятниках датского стиля Маммен.41 К этому же времени относятся немногочисленные подвески в виде «головок викингов».42 Особое место в массиве «мужских масок» эпохи викингов занимают представленные в виде бронзовых рельефов изображения бородатых персонажей. Как правило, на артефактах они представлены попарно уже в самых ранних находках этого иконографического варианта, в Швелюбе (Swielubie, woj. Koszalin, Polska), датируемого первой половиной 9 в.43, а также на равноплечной фибуле из Сконии (Skane)⁴⁴, Во второй половине 10 в. такие изображения представлены вне Скандинавии, в древностях «Восточного пути» в кургане 27 могильника Гнёздово, Смоленская обл. России ⁴⁵ и в «Чёрной могиле» (п. Чернигов, Черниговская обл. Украины).⁴⁶ В этих комплексах

41. Fuglesang 1991, р. 102.
42. Янссон 1996, с. 52.
43. Losinski 1972, s. 247.
44. Paulsen 1933, Fig. 7.
45. Асташова, П.Д, Диатропов и др. 1996. с. 51.
46. Рыбаков 1949, с. 41.

бронзовые «маски» длиннобородого мужчины симметрично помещены в основании клинков жертвенных ножей, которые, судя по наличию в «Черной могиле» черепа барана (восточноевропейская замена козла - характерной для Скандинавии и Балтии жертвы богу-громовнику), применявшихся в церемоний в честь бога Тора Найденные в этих комплексах бронзовые миниатюрные «маски» представляют образ властителя грома и молний Иначе трактуется «маски» мужчины с длинными усами и короткой бородой (рис 3, 1-5) Они широко представлены на черепаховидных фибулах варианта Jan Petersen 51с, где изображают лик владыки богов Одина⁴⁷. Основные признаки этого канона -

47. Кулаков, Валуев 1992, с 102

разные по размерам глаза (отражение в археологическом материале отмеченной в скандинавской мифологии утраты Одином одного глаза), густые брови «в разлёт», длинные усы и короткая борода. В виде высокого рельефа этот иконографический канон реализован на двух генетически связанных накладках из Волина48 и из Gr.-Friedrichsberg (рис. 3, 4, 5), являющихся развитием мотива «маски» на фибулах вар. J.P. 51с и датируемых периодом заката эпохи викингов. Эта взаимная связь весьма уникальных для древностей эпохи викингов артефактов указывает наличие весьма тесных контактов между землями поморских славян и пруссов в первой половине 11 в. Как уже ранее отмечалось, западные славяне были вовлечены в процесс культурного обмена и торговли с Самбией не позже 1000 г. Эстафету этих акций переняли любекские купцы ранней Ганзы. Они решительно приступили к перехвату инициативы торговой «монополии» у своих готландских коллег. Позднейшим свидетельством связей Готланда и Самбии является романская чаша для святой воды (Taufstein), изготовленная в 14 в.⁴⁹ и хранившаяся до 1984 г. (?) в Кафедральном соборе на о Кнайпхоф. После проводившейся без участия археологов расчистки внутренней части Кафедрального собора, предшествовавшей идушей и ныне реставрации данного памятника архитектуры, судьба чаши для святой воды неизвестна.
Купцы 13 в. прекрасно отдавали себе отчёт о значении западнобалтского торгового рынка. Стремясь потеснить здесь естественные позиции прусских купцов⁵⁰ , любекцы задолго до начала крестовых походов на Самбию, ешё в 1242 г обратились к руководству Тевтонского Ордена с предложением создать свою торговую факторию «in portu Lipce».⁵¹ Не исключено то, что это заманчивое для Ордена предложение ускорило проведение двух крестовых походов в Янтарный край. Участие любекцев в основании Кенигсберга документально не зафиксировано, однако его наличие можно предполагать. Вызывает, в частности, особое внимание приведённое Петром из Дусбурга описание закладки замка в устье р. Прегель. Оно принципиально отличается от фактов, связанных с возникновением в Пруссии многих других замков, ставших эмбрионами позднейших городов. Сам руководитель второго крестового похода на Самбию - чешский король Оттокар II Пшемысл - не присутствовал при закладке замка на месте Тувангсте. Этот замок явно не представлял интереса для военных амбиций, коими был занят вождь крестоносцев. Как правило, орденские замки в Пруссии основывались на скрещении сухопутных и водных путей, предназначаясь стать преградой передвижению отряды местных воинов-язычников. Ближайшим к Кенигсбергу замком, основанным по такому принципу, являлся замок Wargen

48. Hensel 1982, Abb 276.
49. Franz 1937, S. 16.
50. Кулаков 1994, с. 121
51. Crollmann 1939, S. 5.

(у совр пос Котельниково, Зеленоградского р-на) Стремясь заблокировать этот замок и сделать свободным путь по близлежащей реке, жители местной волости Wargen рядом с орденским замком воздвигли свое укрепление. Представители местного знатного рода Layde для этого переоборудовали возникшее еще в железном веке городище Preyl.⁵² Как правило, прусское городище возникало в 1239-1270 гг рядом с каждым орденским замком Наиболее четко функции таких зачастую даже не достроенных до конца прусских городищ прослеживается на примере располагавшегося в центре густонаселенного пруссами микрорегиона⁵³ орденского замка Balga Для его осады в 1239 г пруссы использовали сразу три городища, возведенные спонтанно - Scrandokalns, Schneckenberg, Partheinen/Partegal.⁵⁴ Важно отметить то, что крестоносцы старались не возводить свои замки на месте прусских городищ ввиду вполне обьяснимых идеологических и фортификационных аспектов. Площадки прусских укреплений, как правило, не оставляли места для создания достаточно массивных по своим обьемам зданий типа Konvent-Haus и тем более форбургов. В Кенигсберге это неукоснительное право было нарушено, причем - явно сознательно и не случайно.
Ситуация с замком Кенигсберг для Пруссии была с самого начала уникальной. Он был заложен на месте прусского городища в пункте, не имевшем особого военного значения Перемещения отрядов прусского ополчения по прилегающей к Тувангсте широкой пойме р. Прегель невозможно было осуществлять скрыто. Для охраны и так непростой для форсирования двойной (через Новую и Старую Прегель) переправы возведение столь мощного замка, как Кенигсберг, в тактическом отношении было неактуально Кстати, именно из-за этого пруссы и не устроили рядом с этим замком своего «осадного» городища Как показывает картографирование памятников прусской археологии в окрестностях Кенигсберга (рис. 1) осуществление военно-административного контроля над оккупированной в 1255 г. территорией низовий р. Прегель из замка на месте Тувангсте было для крестоносцев достаточно сложно. Прусские поселения были расположены на довольно большом расстоянии от замка Низовья р. Прегель вообще были в середине 13 в. слабо заселены пруссами. Центр ближайшей волости (polca Quednava) расположен в 5 км. к северу от замка. Одна из традиционных целей, преследовавшихся рыцарями при закладке замков в Пруссии - сбор дани с местного населения. В случае с Кенигсбергом эта важнейшая функция опорного пункта крестоносцев не могла быть активно реализована. Единственной остающейся в рамках разумного целью основания Кенигсберга является стремление пришельцев с запада (прежде всего - прежних партнеров / конкурентов прусских купцов - торговцев из Любека).

52. Engel 1932, S 54
53. Жиндарев, Кулаков 1997, с 62
54. Кулаков 1994, с 161, 162

к осуществлению контроля над водными и сухопутными торговыми путями в западнобалтском племенном ареале. С самого своего начала и на протяжении дальнейших веков история Кенигсберга дала многочисленные подтверждения этому выводу. Система поселений «in portu Lipice» начала складываться вокруг Тувангсте в первых десятилетиях И в. С 1242-1255 гг. этот процесс ускорился благодаря усилиям любекцев. Над торговыми караванами, спешившими по водам р. Прегель, контроль начали осуществлять не прусские дружинники из Тувангсте, а орденские чиновники и городские магистраты из Альтштадта. Так сложился основной функциональный принцип деятельности городских частей Кенигсберга. Однако важно отметить, что истоки этого принципа имеют догерманские корни.
Всё вьцпеизложенное позволяет предполагать факт наличия в Тувангсте 11-12 вв. торгово-контрольного пункта. В его деятельности участвовали не только пруссы, но и группы западных славян, чьими земляками были впоследствии первопоселенцы города Altstadt - выходцы из г. Любека⁵⁵. Западнославянские аналогии имеют обнаруженные в погребениях грунтового могильника Gr.-Friedrichsberg изготовленные на гончарном кругу керамические сосуды и сделанное по аналогичной технологии глиняное пряслице из доорденского трупоположения, обнаруженного при вскрытии тротуара у дома 32 но улице Steindamm. Судя но данным, получецным⁵⁶ в результате проводившихся в 1890 г. на улице Kant-Strasse или Роst-Strasse местоположение упомянутого 3 мая 1258 г. древнейшего поселения у северо-западного угла Орденского замка, ныне перекрыто зданием гостиницы «Калининград»), здесь был обнаружен доорденский слой мощностью до 1,20 м, наполненный мелкими древесными углями и являющийся свидетельством наличия рядом с городищем Тувангсте открытого поселения.⁵⁷
Бесспорно, немалую роль в создании торгово-контрольного пункта Тувангсте сыграли скандинавы. Их древности широко представлены на дружинных могильниках Самбии, что показывает участие уроженцев севера Европы в деятельности интернациональных военных формирований Янтарного берега. Особенно плотные контакты зафиксированы в 10-12 вв. между самбами и готландцами. Последняя информация подобного рода датируется 1262 г.⁵⁸ Поход на Самбию, предпринятый датчанами в 1210 г., напоминает вооружённое решение проблем торговой конкуренции. В результате аналогичных действий ранее погибли в земле пруссов торгово-ремесленные центры Трусо и Кауп (см. выше). Можно предполагать, что торгово-контрольный пункт Тувангсте был уничтожен именно в результате нападения датских войск в 1210 г.

55. Gause 1954, S. 535, 536.
56. Gaerte 1924, S. 131.
57. Gaerte 1924, S. 132, Anm. 162.
58. Nerman 1931, S. 170. 173.

Как уже отмечалось выше, деятельность на Янтарном берегу разноэтничных купцов и воинов отразилась в названиях некоторых урочищ Самбии, представлявших собой следы устной лоции викингов. Таковыми в округе Каупа являются топонимы и гидронимы Brokisl, Schwenlnnd, Fogelund, Rodahn, Glomsack, Kunter, Beek. Аналогичный топонимический феномен наблюдается по берегам фарватера, ведушего по Калининградскому / Вислинскому заливу (Frisches Haff - Zatoka Wislana) к устью р. Прегель. Даже на картах середины 20 в. его границы маркируют сохранившиеся на протяжении веков в памяти местных жителей топонимы скандинавского происхождения. Они обозначали береговые ориентиры Schone-Wik и Gawik(enberg/Buclit). В европейской картографии эти следы лоции эпохи викингов отмечены уже в 1595 г.⁵⁹ Сходный по функциям ориентир пользователям этой лоции был нужен и в устье р. Прегель. Лучшего ориентира, нежели высокий мыс, позднее занятый замком Кенигсберг, в этой части Самбии не существовало. Относительно немецкой языковой аутентичности топонима Кенигсберг в послевоенной литературе уже высказывались аргументированные сомнения.⁶⁰ Дополнительным аргументом к негерманскому происхождению этого топонима служит орденская традиция, согласно которой замки, в редких случаях основанные Орденом на месте прусских городищ, неукоснительно сохраняли местные названия и предавали их позднейшим городам. Примерами являются топонимы Labiau (Labguva). Tapiau (Tapiova), Wehlau (Veluva), Pr. Eylau (Ylava). Реализация этого нормативного для Пруссии феномена наименования замков возможна и в случае с Кенигсбергом. В данном случае перед нами - слабо изменённое в ранних своих вариантах (Kuningsberg, Kungesberg, Kunigsberg, Kunesberch) скандинавское обозначение берегового ориентира, необходимого караванщикам для успешного прохождения непростого участка речного фарватера к западу от острова Кнайпхоф. Этот элемент устной лоции викингов исходя из данных древнеисландского языка можно смоделировать в виде Konungabeig. Прусский топоним Tuvangste, как недвусмысленно отмечал в своей «Хронике» Петер фон Дусбург, относился не к самой горе, возвышавшейся па мысу при впадении в р. Новую Прегель её правого притока - ручья Лёбе (Lobe), а к окрестностям возводившегося замка Кенигсберг: «...apud Pruthenos dicitur Tuwangste a nomine silvo, que fuit in dicto loco...»⁶¹. Этот топоним, переводимый как «запруда» (см. выше), относился к лесным окрестностям городища у слияния Лёбе и Новой Прегель, то есть -к первой надпойменной террасе близлежащей реки, где и стояли сооружения «запруды», обеспечивавшие контроль над движением по этой речной трассе. Эти низменные, заросшие лесом участки суши никоим образом не могли быть ориентиром для скандинавских мореходов, нуждавшихся в обьекте, видном

59. Jager 1982. Katalognummer 33, Taf. 27.
60. Keyser 1955, S. 352.
61. Keyser 1955, S. 351.

издалека. Таким ориентиром являлась гора, последовательно занятая прусским городищем и орденским замком.
Предложенная выше модель скандинавского наименования горы, окруженной лесным урочищем Тувангсте, не противоречит данным местной археологии и палеотопонимии Богатейшие находки, сделанные на могильнике Gr.-Friedrichsberg (рис. 2), принадлежат некоему могущественному и влиятельному вождю интернациональной дружины.⁶² Высочайший социальный статус этого персонажа подчеркивается находкой на данном могильнике (в погребении вождя?) бронзовой головки Одина, чьей земной эманацией в языческих воззрениях севера Европы в 6-11 в считался конунг/вождь дружины Таких персонажей в случае их происхождения из родовой аристократии пруссы обозначали термином conagis/kuni(n)g⁶³. Уже в конце 9 в англо-саксонский путешественник Вульфстан сообщал о земле пруссов «...там очень много городов, и в каждом городе есть король».⁶⁴ Этих племенных вождей отдельных прусских родов, концентрировавшихся вокруг городищ, Вульфстан именовал термином cyninge. Сходным образом их могли называть и позднейшие скандинавы. Это подтверждается еще одним топонимом, имеющимся в окрестностях Кенигсберга и относящемся к североевропейскому языковому наследию. Ближайшее к городищу Тувангсте святилище у пос. Жуковское (рис 1. бывш. Maigen, Kr. Samland) имеет народное название Conovedit/Connuwedit⁶⁵. и с использованием данных древнеисландского языка может быть переведено как «Королевское святилище» (исходный вариант - Konungawe) Связь данного святилища с территориально близким торгово-контрольным пунктом Konungaberg/Tuwangste весьма логична, что акцентируется сходством их предполагаемых топонимов.
Таким образом, для выяснения первичных функций Кенигсберга и происхождения этого топонима привлечены связанные с югом Самбии данные археологии эпохи викингов, а также палеотопонимические материалы. Полученная при их анализе информация, косвенным образом проясняющая поднятые в данной статье проблемы, суммируется следующим образом:
1) Не позднее рубежа 10-11 вв в устье р Прегель, на мысовой возвышенности у впадения в реку ее правого притока — ручья Лёбе - возникает прусское городище Тувангсте. Вместе с близлежащим открытым поселением (у начала позднейшей Bemstemstrasse, в районе старых городских улиц Post-и Kant-Strasse) это городище составляет торгово-контрольный пункт на важнейшем для западнобалтской торговли водном пути Как и в случаях с более ранними Трусо и Каупом, интернациональная дружина, опорным пунктом которой являлось городище Тувангсте, осуществляла контроль над судоходством по р. Прегель при помощи понтона из лодок (Tuwangste-

62. Кулаков 1995, с 37,39
63. Топоров 1984 с 126-129,281-283
64. Матузова 1979, с 26
65. Crome 1940 S 83

«запруда»). Такой контроль на многие века стал для основанного в 1255 г Кенигсберга его важнейшей функцией. Можно с уверенностью предполагать. что замок и вскоре возникший рядом с ним поселок квази-городского характера (напоминающий известный по орденским документам поселенческий тип Lischke) появились не столько и не сколько по инициативе Оттокара II или орденской администрации. В военно-административном отношении местоположение замка Кенигсберг удобным не являлось. Значительную (если не сказать большую) роль в возникновении Кенигсберга сыграли купцы из Любека, прекрасно информированные о возможностях западнобалтского торгового рынка. Переход в их руки контроля над водным путем по р. Прегель стал прологом к включению всей восточной и юго-восточной Балтии в сферу многоплановой деятельности Ганзейского торгового союза. Пятьсот лет тому назад, в 1398 г. войска Тевтонского Ордена захватили остров Готланд. Прежние конкуренты жителей Любека и Альтштадта - готландские купцы - были окончательно устранены из балтийского рынка. Через полтора века после основания Кенигсберга жители Альтштадта, ставшего членом Ганзейского союза в 1340 г, получили окончательную торговую монополию на Балтике. Многовековая мечта любекских торговцев осуществилась сполна.
2) В окрестностях Кенигсберга при помощи сохранившихся в виде местных наименований урочищ выявлены остатки предполагаемой устной лоции эпохи викингов. При реконструкции её недостающих частей получен вывод о наличии в составе этой лоции специального наименования для наилучшего ориентира в устье р. Прегель - холма, возвышавшегося над лесным урочищем Тувангсте. С известной степенью осторожности следует предположить, что перспектива объяснения немецкого топонима Konigsberg (Kunigsberg, Kungesberg, Kunigsberg, Kunegesberch) в виде поздней кальки скандинавского топонима Konungaberg (в прусском варианте реконструируется как Konugarbs) представляется довольно продуктивной.
Данное исследование является первым в истории изучения прусской истории опытом реконструкции догерманской истории юга Самбии. Несмотря на неоднократно декларировавшийся факт утраты археологических коллекций Пруссия-Музеум, даже публикации результатов фрагментарных раскопок, проводившихся в Кенигсберге в 19 в., позволяют открыть новые, ранее неизведанные грани прошлого столицы Янтарного края. Значительную роль в этой работе играют палео-топографнческие феномены, сохранившиеся в округе Кенигсберга и ранее ускользавшие от внимания специалистов.

ЛИТЕРАТУРА

c.231
c.232
c.233