|
ПОСЕЛЕНИЯ ПРУССОВ VI-XIII вв.
Население междуречья Ногаты и Деймы в эпоху раннего средневековья селилось как в укрепленных, так и на открытых поселениях. К настоящему времени лучше исследована первая группа поселений. Уже в 1932 г. результаты работ на городищах пруссов позволили К. Энгелю выделить среди них два типа -мысовые городища и памятники, расположенные на локальных возвышенностях, окруженные кольцевым валом (Bergburg) 1. Типология укрепленных поселений на территории Калининградской обл., предложенная Ф. Д. Гуревич 2, практически ничем не отличалась от схемы К. Энгеля. Классификация городищ данной территории, изложенная В. С. Суворовым 3 по системе, включающей аналитические принципы Ф. Д. Гуревич и А. Стубавса, не отличается объективностью *.
На материале 100 городищ, собранном в предлагаемой работе, можно вывести типологию поселений не только по принципу геоморфологической подосновы памятника,- но и учитывая принципы его фортификации.
Тип А (рис. 1). Традиционные для IV - V вв. н. э. мысовые городища этого типа расположены в основном на высоких берегах, имеют трапециевидную в плане площадку размером около 70x40 м, защищены с напольной стороны одним, реже - двумя валами. В VI-VIII вв. на городищах типа А по периметру площадки сооружались столбовые постройки , с IX в. на них появляются углубленные в грунт срубные жилища с печами-каменками, существующие до XIII в.6 Зачастую с напольной стороны городищ типа А расположены селища.
Тип Б (рис. 2). Расположены на локальных возвышенностях моренного происхождения (тем самым напоминая укрепленные поселения носителей культуры западнобалтийских курганов конца I тысячелетия до н. э.) 7, зачастую среди болот, имеют площадки округлой формы диаметром не более 60 м, по периметру окружены одним или двумя валами высотой до 1,5 м, в заполнении которых встречены остатки костров, валуны и ямки от кольев 8. Культурный слой на площадках городищ типа Б отсутствует 9.
Тип В (рис. 3). Расположены на мощных всхолмлениях водораздельных возвышенностей, окружены двумя или тремя (нередко спиральными) валами. Площадки таких городищ имеют размеры до 125Х Х74 м. Культурный слой здесь достигает мощности 1,5 м и содержит преимущественно следы пожара.
Тип Г (рис. 4). Расположены на мысах или моренных возвышенностях, имеют две площадки - цитадель и предградье, разделенные рвом. Каждая из двух площадок-городищ этого типа укреплена валом (цитадель - по периметру, предградье - с напольной стороны). Размеры предградья достигают 120X50 м. На площадках возводились как столбовые 10. так и срубные11 жилища с очагами. При въезде на предградье обычно располагалась башня на земляном основании 12. По гребню валов проходил парный частокол, укрепленный по основанию горизонтальными лагами. Пространство между вертикальными столбами частокола заполнялось грунтом с камнями 13. В клетях у внутреннего фаса вала цитадели хранились припасы (например, зерно у северной части вала на городище Грачевка) . Показательно, что городища типа Г зачастую использовались Тевтонским орденом в XIII-XIV вв. для возведения замков типа "Konwenthaus" (Толкмицко, Твангсте-Калининград, Каймен-Заречье и др.). Предградье не только сохраняло при этом функции поселения, но и подвергалось дополнительному укреплению.
Тип Д (рис. 5). Расположены на узких мысовых останцах речных берегов, имеют вытянутую площадку размером около 75X25 м, с напольной стороны укрепленную валом и рвом. В отличие от укрепленных поселений указанных выше типов данные городища обычно не имеют эскарпа склонов. Часто на поверхности вала, реже - на площадке этих городищ встречаются куски обожженной глины (остатки обмазки поверхности вала или полов жилищ).
Открытые поселения представлены в земле пруссов двумя типами.
Тип 1. Селища, расположенные на возвышении первых надпойменных террас мелких рек и ручьев, обычно в их верховьях. Размеры их территории не превышают 60X50 м, культурный слой имеет мощность до 0,5 м. Селища типа 1 сопутствуют городищам типа А.
Тип 2. Поселения, расположенные на берегах рек в их низовьях. Их размеры не менее 300X130 м. В западной части поселения Варгенава (у пос. Малиновка) , по данным аэрофотосъемки, отмечено овальное в плане пространство (20X15 м), по периметру ограниченное в настоящий момент запаханным рвом.
По ряду признаков к подобным объектам относится поселение Кауп. Данный памятник расположен на племенной границе пруссов и куршей, у пролива, соединявшего до XII в. Балтийское море и Курш-ский залив, т. е. на перекрестке торговых путей. Кауп имеет, судя по распространению культурного слоя, значительные размеры - до 480X290 м. В восточной части поселения возможно наличие цитадели. В плане его территория частично перекрывается курганно-грунтовым могильником, оставленным населением Каупа в IX-XI вв. Все эти признаки отвечают определению поселения типа вик, разработанному Г. Янкуном и дополненному В. А. Булкиным и Г. С. Лебедевым 15. Кроме того, данный вывод подтверждается палеотопонимами округи Каупа (северо-восток Калининградского п-ова), являющимися следами деятельности полиэтничного населения указанного пункта 16. Как и в Гнездовском комплексе, на Каупе в конце IX в. происходит выделение дружинного контингента, осевшего на поселении Варгенава. К последнему относится могильник Ирзекапинис (прусское- "могилы гребцов"), где дружинные погребения характеризуются рядом несвойственных для родовых традиций черт обряда и инвентаря.
Г. Кроме собрал информацию о 97 валах (большая часть к настоящему времени не сохранилась), располагавшихся на западнобалтской территории, оккупированной в XIII в. крестоносцами. Возведение этих укреплений приписывается деятельности Ордена 17. Четыре вала преграждали доступ на н-ов Самбию в наиболее опасных участках, в том числе с югозападной стороны, что исключает возможность сооружения их крестоносцами. Такие валы сооружались пруссами . Один из них (Примерен) своей планировкой и тактическим назначением повторяет вал, перекрывавший доступ на Ютландский п-ов у Хэдэбю .
На семи городищах (Толкмицко, Беляны Велке, Богданы, Веклице, Дружное, Котельниково и Русское 2) проведен разрез валов. Основной тип конструкции оборонительных сооружений пруссов, обнаруженный в процессе исследований,- двойной частокол, заполненный грунтом и камнями. Вертикальные столбы обеих стен на нескольких уровнях соединялись горизонтальными лагами. На примере стены, перерезающей перешеек на подступах к поселению в уроч. Затон, можно предположить, что в ряде случаев мог использоваться каркас из бревен, соединенных между собой посредством пазов.
Двойной частокол был известен пруссам в предшествующее средневековью время, что подтверждается результатами раскопок городища Cинявино 20 . Аналогичные принципы сооружения оборонительных стен известны только по материалам раскопок славянских городищ VII-X вв. в Среднем Поморье21 и восходят, вероятно, к кельтским традициям.
На городищах Грачевка, Кошевое, Русское 2 и Медведевка зафиксирована вымостка внешних фасадов валов камнями небольших размеров. Они, как и на валу у Приморска 22, являлись панцирями укреплений, сооруженных без каких-либо дополнительных деревянных конструкций.
Если в западной части Калининградской обл. панцирем вала служила каменная кладка, то на востоке области валы городищ типа Д покрывались слоями обожженной или тщательно утрамбованной глины.
Применение при фортификации каменных или глиняных панцирей валов, а также в других случаях деревянных внутренних конструкций у земляных укреплений отмечено в раннем средневековье у северо-восточных соседей пруссов - аукштайтов и литвы 23.
Для анализа принципов домостроительства пруссов в соответствующем каталоге собрано 25 комплексов, подавляющую часть которых можно считать остатками жилых помещений. Территория, с которой собран данный материал, представляет собой по бережъе Балтики, ограниченное реками Ногата и Дейма.
Значительная часть представленного материала происходит из раскопок города Грачевка. Б ходе работ практически полностью вскрыта мысовая цитадель городища (45 X 20 м). Культурный слой в ее юго-восточной части после завершения работ в 1951 г. был так охарактеризован Ф. Д. Гуревич: "Верхний слой, захвативший камни вала, простирался на глубину до 0,8 м. Далее на глубину 0,82-0,85 м шел слой черно-коричневой земли с очень небольшим содержанием находок, ниже которого на глубине 0,30-0,50 м (в целом на глубине 1,30-1,50 м - К. В.) начинался слой горелой земли и немногочисленных камней нижнего горизонта" 24. На основании находок фрагментов керамики с лощением, с защипами по венчику и с прорезным орнаментом 25 Ф. Д. Гуревич относит нижний слой к первой половине I тысячелетия к. э. На глубинах от 0,25 до 1,54 м, т. е. в пределах всех вышеописанных слоев, автор раскопок обнаружил девять прямоугольных в плане каменных кладок. Эти комплексы, внутри которых обнаружены как очаги с обкладкой из камней, так и скопления угля в открытом грунте, Ф. Д. Гуревич считает остатками столбовых жилых построек эпохи раннего средневековья26. Скопление мелких камней, открытое по восточному краю раскопа, трактуется ею как "каменные мостки" или как остатки конструкции вала.
К сожалению, абсолютное восстановление картины расположения я конструкции вскрытых Ф. Д. Гуревич построек Грачевки невозможно. В отчетах и публикациях памятника отсутствуют профили бортов раскопа, большинство камней не имеют замеров глубины, находки не разнесены в пределах обнаруженных жилых комплексов, остатки керамической коллекций в основном депаспортизованы, местонахождение основной части керамики неизвестно. Единственно возможным путем исследования явилось сведение воедино планов раскопов 1959- 1961 гг. Последнее дало возможность выдвинуть предположение о наличии в восточной части раскопа остатков двух построек столбовой конструкции (рис. 6), несущие столбы которых были укреплены у основания кладками из мелких камней, с оставленными пустыми пространствами (возможно, ямы?) округлой формы, являющимися следами столбов. Эти кладки частично перекрываются прямоугольными в плане вымостками, сложенными из обращенных плоскими сторонами вверх крупных камней. Оба варианта каменных конструкций по виду различны.
Раскопками Ф. Д. Гуревич на площадке городища 1 Логвиново, имеющей размеры 60 X 30 м, вскрыта площадь 200 м2, т. е. примерно четвертая часть всей территории. Первый раскоп располагался в западной части площадки, второй - в восточной, у основания внутреннего вала, ограничивающего городище с напольной стороны. Другой вал шел параллельно, но несколько восточнее. В обоих раскопах выявлен культурный слой толщиной до 0,5 м. Здесь встречены скопления камней, которые соответствуют остаткам четырех жилищ. Обнаруженные кладки близки по виду и параметрам кладкам городища Грачевка. Среди камней построек городища Логвиново обнаружено от одного до трех открытых очагов округлой формы, также окруженных камнями. В двух случаях очаги имеют глиняные поды. Как и жилища Грачевки, постройки Логвиново, полагает Ф. Д. Гуревич27, также имели стены столбовой конструкции. На самом деле реально можно считать столбовым только помещение 4: его северо-восточный угол, обнаруженный в северной прирезке участка 2, представляет собой скопление ям с углистым заполнением.
Документация раскопок городища 1 Логвиново, вскрывших остатки не менее пяти построек, содержит в ряде случаев глубинные замеры камней, расположение основных находок в пределах жилищ. Однако, как и для Грачевки, для жилищ Логвиново невозможно распределить керамический материал по отдельным жилым комплексам. Кроме того, нет уверенности, что обнаруженные жилища вскрыты в пределах небольших раскопов ("участков") полностью. Местонахождение основной части керамической коллекции из раскопок городища 1 Логвиново неизвестно.
Городище Беляны Велке, расположенное на побережье Вислинского залива, раскапывалось М. Хафткой. Его территория имеет площадь 750 м2. Пять раскопов, заложенных по краям площадки, вскрыли примерно пятую часть общей площади памятника, не более 180 м2. В раскопе 1, у подножия, ограничиваю щего площадку с напольной стороны вала, обнаружены остатки жилища со столбовой конструкцией стен. Комплекс относится к позднему слою городища, датируемому по керамике XII-XIII вв. В это время, как считает автор раскопок28, городище являлось убежищем, уничтоженным крестоносцами в 1237 г. Нижний слой, датируемый по керамике VI -VII вв., остатков жилищ не содержал.
Раскопки на селище 2 Малиновка производились в 1979 г. Балтийской экспедицией ИА АН СССР под руководством автора данной работы. Раскоп, заложенный в ходе археологических исследований, вскрыл 100 м2, что составляет седьмую часть предполагаемой площади памятника. Культурный слой представляет собой серый суглинок толщиной от 0,4 до 0,8 м. На уровне предматерика в северной части раскопа обнаружены остатки столбового помещения 1 (рис. 7) с развалом печи-каменки, в южной -северо-восточная часть углубленного в землю помещения 2. Здесь находилась печь с остатками глиняного свода и четырьмя последовательно сооружавшимися подами. Обнаруженные находки позволили датировать помещение 1 IX-X вв., помещение 2 - X- XI вв. Материал из печи помещения 2 находит прямые аналогии в погребениях X-XI вв., расположен, ных в 0,6 м южнее могильника Ирзекапинис. Возможно, жители селища 2 Малиновка хоронили на нем своих умерших.
Работы, произведенные автором в 1980 г. на селище 3 Клинцовка-Каменка, вскрыли 120 м2, примерно девятую часть предполагаемой территории. Культурный слой в раскопе - плотный слабо золистый суглинок толщиной до 0,5 м. В южной части раскопа обнаружено помещение 1 - бессистемное скопление ям от столбов и кольев, не позволившее выявить очертания постройки, которая являлась, скорее всего, хозяйственным сооружением. К северу от помещения 1 обнаружен углубленный в грунт котлован, окруженный по периметру столбовыми ямами. В пределах жилища выявлены остатки открытого, ограниченного камнями очага (рис. 8); к северу от помещения 2 - развал камней второго очага. Дата этого жилища, судя по обнаруженной здесь кера мике, VI -IX вв.
Представленное выше состояние исследованности поселений пруссов пока не позволяет дать развернутую классификацию жилищ. На данном этапе работы представляется возможным, расположив жилища в хронологическом порядке, выявить основные типы построек. Учитывая неравноценный характер информации, полученной в результате раскопок исследователей на протяжении почти 100 лет, описание материала будет производиться на основе наиболее полно документированных комплексов. В рамках этого набора будут представлены постройки, характеризующие типы жилищ пруссов.
Тип 1. К VI-X вв. относятся наземные жилища с расположенными по периметру столбовыми ямами, восходящими к местным традициям раннего железного века29. Примером таких построек может служить обнаруженное при раскопках селища 2 Малиновка помещение 1 (рис. 7). Последнее выявлено на глубине 0,35 м от современной дневной поверхности, представляет собой прямоугольное в плане пространство (5X3 м), ориентированное по линии север -юг, по периметру ограниченное ямами от столбов. Пять таких ям зафиксировано по углам и длинным сторонам постройки, их размеры до 1 X 1 м, глубина до 0,5 м от уровня материка. Шестая яма в юго-восточном углу жилища уничтожена поздним котлованом. Заполнение столбовых ям - углистый слой или предматериковый грунт. По южному контуру помещения прослежены четыре ямы от кольев глубиной до 0,3 м. В северо-восточной части постройки вскрыта прямоугольная в плане яма глубиной 0,93 м, заполненная колотым горелым камнем, наибольшая концентрация которого отмечена в ее верхней части. Грунт ямы - золистый, с мелкими углями. Здесь же встречены куски керамического шлака, фрагмент лощеного сосуда, куски костей животных. Видимо, это развал печи-каменки, рухнувшей в подпечную яму. С северо-запада к жилищу примыкает квадратное в плане скопление мелких камней (фундамент пристройки?). Инвентарь в пределах жилища-развал крупного сосуда со следами правки на кругу, гвозди. Помещение по инвентарю датируется IX- X вв.
Подобные по конструкции жилища обнаружены при раскопках городищ Логвиново (помещение 1), Беляны Велке (помещение 1), Русское (помещение 1). Для всех них характерно расположение в углу печей-каменок, при раскопках найденных в развалах. Две столбовые конструкции, открытые на городище Грачевка, отличаются от других подобных сооружений на поселениях пруссов отсутствием очагов к большими размерами (помещение 10 имеет размеры 16 X X 5 м). Эти сооружения можно трактовать как постройки хозяйственно-оборонительного назначения. Такие длинные дома возводились на городищах Литвы в начале II тысячелетия н. э.30 Как и на городище Грачевка, на литовских городищах аналогичные постройки обнаружены у основания вала. При всей отрывочности полевой документации на плане помещения 10 (рис. 3) можно предполагать наличие двух входов (и соответственно трех отсеков) со стороны площадки. Такими входами можно считать перерывы в каменной кладке, крепившей столбовые конструкции стен, причем столбы, судя но их следам, стояли примерно через 2 - 3 м. В остатках не полностью вскрытого помещения 11 обнаружен перекрытый более поздним валом слой горелой пшеницы, что подтверждает трактовку постройки как сооружения хозяйственного назначения.
Тип 2. Со столбовыми жилищами помещение 2 селища Клинцовка-Каменка сближает наличие ям от столбов и кольев. Однако котлован жилища позволяет выделить эту постройку особо. Помещение 2 (рис. 8) представляет собой выявленное на глубине 0,4 м от современной дневной поверхности прямоугольное в плане углубление (5 X 1,4 м), ориентированное по линии запад-восток, глубиной от уровня материка 1 м. В юго-западной части котлована выбрана округлая в плане яма диаметром 1,5 м, впущенная в материк на 0,20 м ниже основного уровня дна. Заполнение этой ямы - интенсивно золистый суглинок. С запада вели две ступеньки. По северному краю котлована зафиксированы овальные в плане ямы 29 и 30, также заполненные золистым суглинком. В яме 29 под развалом мелких камней - остатков открытого очага -обнаружены остатки челюсти коня. Края всех ям и котлована укреплены камнями. По периметру последний окружен ямами от небольших столбов глубиной до 0,3 м. В 1,5 м к северу от котлована обнаружен развал камней очага. Эти камни собраны в верхней части округлой в плане ямы, заполненной горелой землей и кусками угля. Инвентарь в котловане жилища и ямах - фрагменты лепной керамики с дополнительным обжигом, обломки костей животных.
Прямые аналогии этому жилищу найдены при раскопках селища Тумяны-Рыбачувка (Ольштынское воеводство, РП), причем здесь в помещении 3/73, как и в помещении 2 селища 3 Клинцовка-Каменка, под очагом выявлены остатки жертвы - зубы коня 3|. Инвентарь всех указанных жилищ позволяет датировать их VI -IX вв.
Тип 3. Из собранных в данной работе 24 построек половина представлена комплексами, при раскопках которых по периметру объекта зафиксированы отдельные камни, лежащие плоской стороной вверх. Типичной постройкой такого типа является помещение 3 городища Грачевка (табл. 1, рис. 4). Жилище обнаружено на глубине 0,75 м, представляет собой прямоугольную в плане каменную кладку (7 X 4 м), ориентированную по линии север-юг и состоящую из двух камер (рис. 9). По углам северной находились камни диаметром до 0,6 м, фиксированные снизу камнями меньших размеров. По центру каждой камеры располагался наполненный углями открытый очаг, окруженный камнями. У очага южной камеры найдены бронзовые браслет и ложновитой перстень, балка складных весов, обломки бубенчиков, фрагмент держателя подвесок, янтарная бусина, куски янтаря, стрела
(рис. 10). По типу браслета жилище датируется XII-XIII вв. Несмотря на отрывочный характер полевой документации, его можно интерпретировать как остатки срубной постройки с уложенными под нижний венец камнями. Впервые эта гипотеза была высказана В. В. Седовым 32. Жилища подобного типа обнаружены на городищах Грачевка (помещение 1 - 9, среди них две двухкамерные постройки), Логви-ново (помещение 1-3,5), Русское (помещение 1), Веклице (помещение 1) (табл. 1). В последнем жилище сохранились остатки пола и нижнего венца сруба, который покоился на камнях фундамента. Кроме этих камней, характерными признаками таких построек являются размещение очагов (иногда с глиняным подом) в центре жилища, куски глиняной обмазки (остатки покрытия стен), найденные среди камней фундамента, наличие в ряде случаев фундаментов пристроек. При раскопках расположенного на берегу Вислинского залива городища Богданы обнаружены остатки сгоревших деревянных жилищ размером 4 X 3 м без столбовых ям. Возможно, онитакже относятся к описанному выше типу жилых
сооружении . Данный тип жилища у пруссов зафиксирован в X-XIV вв. Следует отметить, что срубы с очагами, имеющими глиняный под, появились в Прибалтике уже во Н -III вв. н. э.34, причем срубные жилища Литвы в V-VIII вв. уже имели устойчивые размеры около 4 X 4 м 35. Срубные постройки городища Грачевка конструктивно (остатки обмазки стен 'i6, каменное основание сруба 37) находят прямые аналогии в домостроительстве латгалов, земгалов и древних литовцев.
Собранный к настоящему времени материал, содержащий данные о срубных постройках пруссов, не позволяет пока делать однозначные выводы. Однако в виде предположения можно выдвинуть тезис о том. что к началу II тысячелетия н. э. такая конструкция жилья была основной для населения междуречья Ногаты и Деймы. Вполне вероятно, что жилища пруссов этого времени не походили на общеизвестные срубные постройки восточных славян, а имели, как жители Западной Литвы X-XIV вв., поднимающиеся от нижнего венца вертикальные угловые столбы. Это сходство связано и с принципами оборонительных сооружений пруссов. Здесь в пазы вертикальных столбов вставлялись горизонтальные лаги, а в жилищах короткие вертикальные столбы или плоские камни поддерживали нижние венцы срубов, тем самым предохраняя их от гниения 38. Наличие подобной конструкции стен подтверждается данными "Помезанской правды" (1340-1433 гг.). В ст. 44 "О нападении в доме" упоминается столбовая конструкция стен усадьбы, а в ст. 87 "О домашнем мире" зафиксировано: "В чьих четырех (дома или ограды) столбах будет нарушен мир, тому причитается половина (возмещения) домашнего мира" 39. Другие источники также упоминают отдельные детали конструкции и интерьера прусских жилищ XIV -XVI вв., времени дальнейшего развития домостроительства пруссов. В "Хронике Пруссии" Петра фон Д ус-бурга (начало XIV в.) имеется такая запись: ". . .Криве безо всякого колебания показывал и то, как мертвый распоряжается одеждой, орудием, конями и челядью, и для вящейубедительности говорил, что на притолоке дома своего он оставил такой-то след копьем или другим орудием"40. Этнографические сведения XVI в. содержат следующую информацию о домах пруссов. Постройки этого времени сооружались местным населением из дерева (стены) и соломы (крыша), в плане имели овальную форму (?). Существовало два типа построек: namus - дом, отапливаемый по-черному, при помощи открытого очага, ограниченного камнями - stabni и urnnode - дом с глинобитной (?) печью wTimpnis - для выпечки хлеба. В печи последнего обыкновенно
имелось углубление для углей, которыми разжигался огонь на следующий день. Возможно, этот уголь мог быть использован и для отопления ночью. В материалах по прусской .этнографии существуют понятия buttan (сени), lanxto (окно), langalis (отверстие в крыше или стене для выхода дыма из очага), luckis (лучина), maltuwa (помещение для жерновов [пристройка?])41. Эти термины предположительно связать со срубными жилищами так как указанные их элементы существовали у пруссов, возможно, уже к началу II тысячелетия н. э
Кроме упомянутых выше трех типов жилищ, известны два помещения городища Мыслентин, представленные котлованами без окружающих столбовых ям. Один из них представляет собой помещение 1, обнаруженное на глубине 0,30 м. Это прямоугольное в плане углубление (6 X 2 м), ориентированное практически по линии север -юг, глубиной до 0,4 м от древней дневной поверхности. В северной его части найдены остатки округлой в плане печи (в яме?) диаметром около 1,7 м. В печи прослежен слой угля В заполнении котлована жилища выявлены фрагменты круговой керамики со слабо отогнутым венчиком, орнаментированной прорезными линиями штампом. Помещение по инвентарю датируется X - XI вв.
Аналогичные по конструкции жилища зафиксир ваны на городище Франкново (четыре постройки) 42 Расположенные на пограничье прусских и маз ведких земель, его жилища также датируются X XI вв.
Размещение жилищ в пределах поселения и наличие строительных периодов можно попытаться восстановить только на примере практически полностью раскопанной малой площадки городища Грачевка. Открытый материал позволяет выявить ранний этап застройки площадки - XI-XII вв. В это время, судя по плану (рис. 9), сосуществовали две длинные столбовые постройки оборонительно-хозяйственного назначения и пять срубных. Все эти дома образовывали улицу, ориентированную параллельно большому диаметру площадки по линии северо-запад-юго-восток. Въезд на площадку, по-видимому, находился с запада и осуществлялся при помощи моста, перекинутого через находящийся в этом месте ров. Судя по наличию в пределах помещений 10 и 11 слоя пожара, постройки рассматриваемого горизонта были уничтожены огнем. Не исключено, что перед их сооружением поверхность площадки была разровнена, на что указывает скопление керамики в северо-восточной ее части (более 383 фрагментов). Видимо, тогда же малая площадка была отделена от остальной территории городища. Правда, соотнести это предположение с выявленными здесь Ф. Д. Гуревич в культурном слое тремя напластованиями не представляется возможным.
Вполне возможно, что определенный автором раскопок слой черно-коричневой земли, перекрывающий "слой нижнего горизонта" 43, и является следами пожара помещений первого строительного периода. В пользу этого говорит и глубина залегания жилищ (менее 1 м). Следующий строительный период представлен остатками трех жилищ, непосредственно перекрывающих камни фундаментов более ранних построек44. Датировку позднему этапу застройки площадки дает материал из южной камеры помещения 3, относящийся к XII-XIII вв. Расположение жилищ в данном случае не дает возможности говорить о наличии здесь улицы. Такой же вывод следует из попытки воссоздания планировки городища 1 Логвиново.
Таким образом, на основе разбора 24 построек раннесредневековых пруссов можно сформулировать ряд положений, заключающихся в следующем. Столбовые постройки на поселениях междуречья рек Ногаты и Деймы известны с эпохи энеолита46. В эпоху раннего железа и в первой половине 1 тысячелетия н. э.47 предки пруссов - эстии - продолжали сооружать жилища только столбовой конструкции. Вероятно, уже к середине I тысячелетия н. э. у пруссов, как и у соседних балтских племен, появляются срубные постройки. Однако конкретные доказательства этого факта пока отсутствуют. К указанному времени относятся обнаруженные в ареале пруссов две нехарактерные для балтов углубленные в грунт постройки со стенами предположительно срубной конструкции. Их наличие на территории мазурской культурной группы (селище Тумяны-Рыбачувка, VI - начало VIII в.)48, имевшей разноэтничное население 49, а также конструктивные особенности этих сооружений (например, остатки глиняной обмазки стенок котлована) позволяют выдвинуть гипотезу о восприятии такого рода построек населением Мазур от славян, пришедших с Подунавья, или от соседствующих славян-мазовшан. У последних жилища этого типа впервые фиксируются не позднее VI в.50 Приведенный выше разбор жилищ пруссов позволяет выдвинуть предположение о том, что столбовые конструкции, традиция сооружения которых жила назападной окраине балтского мира еще с I тысячелетия до н. э., безраздельно господствовали в домостроительстве пруссов минимум до IX в. В середине I тысячелетия н. э. под влиянием извне как исключение появляется столбовая постройка с углубленным в грунт котлованом (результат смешения различных культурно-этнических традиций). Начиная с X в. пруссы, как и остальные балтские племена, начинают самостоятельно овладевать приемами сооружения срубных жилищ.
К настоящему времени в Зеленоградском р-не Калининградской обл. сохранился только один дом со столбами, поддерживающими крышу, и с фахверковой конструкцией стен. Он расположен к югу от пос. Покровское, его размеры 25 X-5 м. Помещение разделено перегородками на три отсека, покрыто соломой. Не исключено, что дом сооружен местными жителями в первой половине XIX в. Его внешнему виду и параметрам совершенно аналогичен дом в пос. Безымянка (Зеленоградский р-н). Этот дом сооружен на основании из кирпича, стены также сложены из кирпича. Постройка разделена на три отсека, причем в среднем располагается хлебная печь. Резко отличаясь от окружающей их типично среднеевропейской сельской застройки, эти дома донесли до нас средневековые традиции домостроительства пруссов.
Определение назначения поселений пруссов на данном этапе исследования является
предварительным. Наиболее распространенные в I тысячелетии н. э. городища типа А являлись, скорее всего, местом обитания родовой общины. Это явствует из сообщения Вульфстана (888 - 893 гг.): "...она (земля пруссов. - К. В.) очень велика, и там много городов и в каждом городе есть король. . . и много войн бывает у них" м.
Полученная в ходе раскопок немногочисленная информация позволяет датировать время существования городищ типа А VII-XI вв. Нижнюю их границу определяет сообщение Галла Анонима, сообщавшего о зимнем походе 1110-1111 гг. в землю пруссов польского короля Болеслава III: ". . .он (король. - К. В.) не остановился ни в одном месте и не осаждал ни крепостей, ни городов, так как их там не было. . ." 52 Этот поход мог косвенно способствовать появлению в XII в. валов, преграждавших наиболее уязвимые подступы в землю пруссов, стимулировать строительство снабженных мощными укреплениями городищ типов В и Г. Первые по своим признакам несколько напоминают древнерусские замки XI - XIII вв. 53 Данные прусские укрепления, служившие в первую очередь объектами нападения в середине XIII в. крестоносных войск, могли быть резиденциями феодализирующейся прусской военно-административной знати (Nobiles et Capitanei) 54, местами сборов народного ополчения, находившегося под руководством последней. Атрибуцию городищ типа Г необходимо проводить с учетом факта использования Орденом этих укрепленных поселений для возведения построек хозяйственно-оборонительного назначения - замков типа Konwenthaus. В них наряду с завоевателями проживало и зависимое прусское население. Рассматривая поздние городища типа Г как монастырские вотчинные хозяйства, можно предполагать (судя по конструктивному сходству) наличие зависимого населения и в более ранних поселениях этого типа. Распределение поселений по типам (в пределах земли сембов) показывает наличие в каждом скоплении памятников, соответствующих прусской волости, одного-двух городищ типа Г55. Здесь они представлены наряду с городищами типа Б, справедливо трактовавшимися Эд. Штурмсом как места народных собраний 56. Обязательное присутствие в составе волостей памятников этих двух типов предполагает их взаимную связь. Не исключено, что городища типа Г являлись местом пребывания высшего органа волостей - "господы", осуществлявшей власть между народными собраниями 57. Члены этого исполнительного органа, возможно, обладали зависимыми крестьянами, жившими на предградьях городищ. Наконец, городища типа Д можно гипотетически связать с укреплениями, возводившимися пруссами в ходе освоения новых земель к востоку от р. Деймы или в процессе борьбы с крестоносцами. Так или иначе, до середины XII в. наличие городищ этого типа материально не подтверждено. Отсутствие здесь эскарпов на склонах, небольшие, как бы наспех сделанные укрепления не противоречат выдвинутым выше предположениям.
Открытые поселения типа 1 являются поселками хуторского типа, состоящими, судя по данным аэрофотосъемки, из трех-пяти наземных построек, располагавшихся бессистемно. По своим параметрам эти селища близки к размерам предградий городищ типа Г.
Поселения типа 2 выделяются на фоне остальных открытых поселений пруссов своими размерами. Рядом с поселениями Варгенава и Кауп находятся дружинные могильники. Первые, скорее всего, состояли из ремесленников, воинов, торговцев, выделившихся из родовой среды и селившихся уже не на традиционных городищах типа А или поселениях небольших размеров. Варгенава, Кауп и Сосновка расположены в удобных для торговли и судоходства местах, рядом с устьями рек. Присутствие этих поселений в северо-восточной части Самбии, где в IX-XI вв. отсутствуют традиционные городища типа А, свидетельствует об ослаблении в данном микрорегионе родовых отношений.
Напротив, в западной части Самбии главную роль играли крупные поселения торгово-ремесленного типа: сначала Кауп, потом Варгенава и Сосновка. К концу XI в. относится их затухание. Основными поселениями на Самбии в XII-XIII вв. являются селища типа 1, во всяком случае одно из них представляет собой в начале XIII в. феодальную усадьбу (селище Вишнево, усадьба викинга Юнанда де Возегава). В этом хронологическом отрезке группы поселений в северной Самбии оформляются в волости и к началу XIII в. существуют уже повсеместно.
Итак, анализ поселений, приемов фортификации и домостроительства средневекового населения междуречья Ногаты и Деймы показал самобытные черты культуры пруссов, выявил на материале домостроительства контакты с соседними племенами, конкретизировал этапы разложения родового строя и становления феодальных порядков.
1 Engel С. 1932b. S. 53.
2 Гуревич Ф. Д. 1960. С. 340.
3 Суворов В. С. 1984. С. 63.
4 Кулаков В. И., Пронин Г. Н. 1987. С. 269, 270.
5 Odoj R. 1968. S. 117.
6 Dabrowski К. 1970. S. 69, 70.
7 Okulicz L. 1976. S. 220.
8 Engel C. 1932b. S. 53, 54.
9 Engel C. 1938. S. 156.
10 Heym W. 1930. S. 48.
11 Гуревич Ф. Д. 1960. С. 439, 440.
12 Ebert M. 1926. Taf. 32.
13 Ehrlich В. 1931. S. 56.
14 Гуревич Ф. Д. 1960. С. 421.
15 Булкин В. А., Лебедев Г. С. 1974. С. 15-17.
16 Кулаков В. И. 1988. С. 130, 131, рис. 3.
17 Crome H. 1937. S. 73.
18 Кулаков В. И. 1985а. С. 85, рис. 3.
19 Klindt-Jensen О., Епгёп S. 1970. Р. 167.
20 Crome Я. 1940. S. 37-39.
21 Leciejewicz L. 1976. Rye. 72.
22 Gaerte W. 1935. S. 76.
23 Седов В. В. 1987. С. 390, 394.
24 Арх. ИА АН СССР. № 599.
25 Гуревич Ф. Д. 1960. С. 353, 354.
26 Там же. С. 365-367.
27 Там же.
28 Haftka M. 1973. S. 150.
29 Gaerte W. 1937. S. 84.
30 Daugudis V. 1978. P. 31, 32.
31 Baranowski Т., Dabrowski K., Kowaczyk D., Meyza K. 1975. S. 213, 214.
32 Седов В. В. 1975. С. 301.
33 Odoj R. 1970. S. 664.
34 Седов В. В. 1975. С. 252.
35 Daugudis V. 1982. Р. 55.
36 Седов В. В. 1975. С. 290-294.
37 Karnups A. 1938. Abb. 5.
38 Седов В. В. 1987. С. 400.
39 Пашуто В. Т. 1955. С. 147.
40 Матузова В. И. 1986. С. 67.
41 Fischer A. 1937. S. 18.
42 Dabrowski Т. 1970. S. 69, 70.
43 Арх. ИА АН СССР. № 599.
44 Гуревич Ф. Д. 1960. С. 368, рис. 37.
45 Okulicz L. 1976. S. 221.
46 Gaerte W. 1937. S. 84, 85. Abb. 1.
47 Gaerte W. 1929. S. 249.
48 Baranowski Т., Dabrowski K., Kowalczyk D., Meyza K. 1975. S. 213, 214.
49 Кулаков В. И. 1986. С. 140.
50 Gierlach В. 1975. S. 41, tab. V.
51 Scriptores rerum prussicarum. S. 733.
52 Галл Аноним. 1961. С. 132.
53 Раппопорт П. А. 1961.
54 Пашуто В. Т. 1959. С. 117.
55 Кулаков В. И. 1985а. С. 87.
56 Sturms Ed. 1938. S. 130.
57 Пашуто В. Т. 1955. С. 74, 75.
|
|
