Культура, религия, быт.

1. Общественное устройство пруссов.

      Контролировавшие торговые пути по воде и суше пруссы привыкли сражаться с врагом маленькими группами, надеясь лишь на помощь друга и на верный клинок. Эпоха викингов стала звездным часом пруссов. Янтарный берег стал одним из важнейших пунктов на пути "из варяг в греки". Торговые ладьи пруссов посещали различные порты Скандинавии и Руси, пруссы служили в древнерусских дружинах и были даже ближними боярами киевских князей.
      На территории Пруссии шел активный процесс дифференциации общества. По данным Вульфстана, которые относятся к концу IX века, в местном обществе можно выделить три социальные группы: знать, свободные и рабы. В категорию знати входят богатейшие, благороднейшие и кунинги (традиционный перевод этого термина - "короли", для российской традиции правомерно употреблять термин "князья").
      По документам и хроникам XIII века можно говорить о том, что прусское общество значительно эволюционировало. Однородное свободное население IX века - общинники - расслаивается на свободных и свободных зависимых, что ассоциируется с социальным развитием Древней Руси XI века (свободные - смерды, свободные зависимые - закупы и рядовичи). Изменения происходят и в слое знати. Здесь активно выделяются представители служивой знати - дружинники¹.
      Прусское общество в IX-XI можно охарактеризовать как патриархальное, то есть общество, в котором главную роль играли мужчины. Как свидетельствует местная устная традиция, хозяйство в прусском доме вели женщины. Учитывая возможность приобретения мужчиной трех жен, можно смело предполагать, что практически все домашние дела у пруссов в эпоху раннего средневековья исполнялись женскими руками.
      Согласно Христбургскому договору 1249 года и данным Петра Дусбурга, мужчина-прусс пользовался в семье неограниченной властью. Он мог продать в рабство или убить, сам или с помощью других, любого члена семьи. Наследование имущества шло только по мужской линии. Жен покупали, поэтому они находились полностью под властью мужа. Жена не ела с мужем за одним столом. Встречались случаи, когда отец и сын на общие деньги покупали жену отцу, а после его смерти мачеха становилась женой сына. Естественно, что местные (прусские) женщины стоили дорого, а поэтому дешевле было купить женщин, захваченных в воинских набегах. Вероятно, именно этим объясняется то, что на могильниках Калининградского полуострова встречается много погребений женщин с других территорий, например с Готланда.
      По мере взросления дети, обзаводившиеся собственными семьями, продолжали жить под единой крышей отеческого дома
      Приготовление пищи, состоявшей в первую очередь из рыбы, мяса домашних и диких животных, а также хлеба, крупяных каш, молока и меда, осуществляли женщины. Они не только пекли хлеба, но и приготовляли меды и, позднее, пиво. (Прусская знать пила кобылье молоко, или кумыс. Второй слой общества - свободные общинники пили медовуху, как и третий слой - рабы².) Если в V-VII вв. муку мололи при помощи зернотерки, то уже в XI вв., судя по находке на могильнике Коврово, на Самбии в ходу были ручные каменные жернова. Огонь в очаге при помощи кресала разжигал мужчина, однако угли могли сохраняться и с вечера, накрытые сосудом с отверстиями, широко распространенным среди западных балтов на протяжении всего I тыс. н. э.
      Семейная усадьба не была закрытой для внешнего мира. Одной из устойчивых прусских традиций, доживших до XIX в., было бережное отношение к путешественникам и беднякам. Хронист Длугош пишет в XV в.: "Никому не дозволялось лечь спать голодным, надо было направиться в любой дом, всюду получая пищу". Идеальную картину прусского семейного быта мы находим в одной из семнадцати заповедей, оставленных пруссам их легендарным вождем Видевутом и сохраненных в устной традиции: "...Мы должны испытывать перед нашими богами страх и почтение. Ибо они дали нам в этой жизни красивых женщин, много детей, хорошую еду, сладкие напитки, летом - белую одежду, зимой - теплые кафтаны, и мы будем спать на больших мягких постелях"³..

2. Хозяйственная деятельность пруссов.

      Хозяйственная деятельность пруссов, выходившая за пределы семейной усадьбы, является наименее исследованной в истории населения западных рубежей балтского мира.
      Охота, вследствие выгодных природных условий, являлась уже с эпохи мезолита ведущим промыслом местного населения. Древние обитатели прусских лесов - тарпаны, олени, косули, туры, кабаны - водились здесь в изобилии на всем протяжении первой половины II тыс. н. э., частично сохранились они и по сей день. Охотничьи традиции, своими корнями уходившие в далекое прошлое, были довольно устойчивыми. Источники сообщают, что кровь, молоко и мясо тарпанов употреблялись пруссами в пищу не только в IX-XII веках, но даже и в XVI веке
      Пруссы в X-XI веках занимались промыслом пушного зверя. (бобры, куницы, ласки до сих пор встречаются в местных лесах). Это зафиксировано Адамом Бременским для третьей четверти XI в.: "Они (пруссы) в изобилии имеют неизвестные (нам) меха, которые разливают в нашем мире смертельный яд гордости. И при этом ценят они эти меха не выше всякой дряни и этим, думаю, произносят нам приговор, ибо мы всеми путями стремимся к обладанию меховыми одеждами, как к величайшему счастью. Поэтому каждый (прусс) за полотняную рубаху, называемую у нас "фальдоне", приносит драгоценные меховые шкурки"⁴..
      В Пруссии наилучшим для охоты временем являлась зима. Кавалькады всадников и одиночные охотники углублялись в разделявшие прусские волости леса в поисках зимней дичи, мясо которой затем могло долго сохраняться при естественно низкой температуре.
      Рыболовство и морской промысел являлись, наравне с охотой, постоянным источником пропитания для жителей земли пруссов, оставаясь таковыми и по сей день. Обилие озер и рек, Куршский и Вислинский заливы, удобные бухты северного побережья Самбии самой природой были предназначены для рыболовства.
      Наличие интереса пруссов к ловле крупной рыбы у северных берегов Самбии подтверждается находкой в погребении могильника Ирзекапинис остроги. Уже в слоях IX века на поселениях находят костяные кочедыки (городища Пасымь, Решель), что указывает на изготовление и ремонт рыболовных сетей. Информация Петра из Дусбурга содержит данные о разведении пруссами рыб в прудах.
      Животноводство раннесредневековых пруссов, впервые письменно зафиксированное в сообщении Вульфстана (конец IX в.) о ритуальных скачках, представлено прежде всего коневодством. Однако, нет сомнений в том, что в прусском стаде в IX-XI веках были представлены коровы, овцы, свиньи, домашняя птица, что подтверждается позднейшими лингвистическими данными.
      Земледелие является на нынешнем уровне исследования наиболее сложным вопросом в изучении прусского хозяйства. Убедительные доказательства достаточно высокой агрикультуры пруссов, заключается в номенклатуре злаков (пшеница, ячмень и овес).
      Подсобные направления прусского хозяйства - огородничество, садоводство, лесное собирательство грибов и ягод можно лишь предполагать.

      Существование данных отраслей вполне возможно, учитывая располагающий к этому климат Пруссии. Не вызывает сомнения сбор пруссами на всем протяжении своей истории лесного меда, что в принципе характерно для всех балтов. Близкое знакомство пруссов с повадками пчел, отраженное в местных легендах, прямо указывает на существование в древней Пруссии бортничества. Возможно, имитацией бортей являются близкие по форме к цилиндру урны с отверстиями, известные в материале мазурской культурной группы, основы которой в западной части Мазурского Поозерья были заложены пруссами-переселенцами. Как и многие другие индоевропейские племена, пруссы могли обожествлять пчел, считая, что они осуществляют связь между мирами живых и мертвых.
      Литейное и металлургическое производство изделий как из черного, так и из цветных металлов, судя по данным археологии, существовало у эстиев еще с конца I тыс. до н. э.
      Учитывая самобытность изделий из черного и цветных металлов на Самбии и прилегающих территориях уже с первой половины I тыс. н. э., следует предполагать достаточно высокий уровень развития цветной металлургии эстиев уже в ту отдаленную эпоху. Прусские мастера, наследники традиций эстиев, постоянно находились в курсе тех нововведений, которые возникали в металлообработке Евразии на ранней фазе средневековья. Не последнюю роль играли здесь и прямые контакты с иноплеменными мастерами, например, с выходцами из тюркского мира. Техника мелкого пуансона, впервые появившаяся в земле пруссов на "кольце из Штробьенен", вышедшем из рук аварского златокузнеца на рубеже VII-VIII веков, встречается на прусских изделиях из бронзы и серебра вплоть до XIV века.
      В IX-XI веках продолжают развиваться технологические приемы металлообработки, давно уже вошедшие в набор черт исторической этнографии западных балтов. К ним относится прежде всего плакировка серебром бронзовых предметов, нашедшая наиболее яркое отражение в накладках сбруи коней прусских дружинников XI в.
      Значительную роль в формировании набора продукции из черного металла и ее орнаментации сыграли устойчивые контакты жителей прусского берега со скандинавами в эпоху викингов. Как и мастера севера Европы, прусские кузнецы использовали технологические приемы обработки металлов, известные в раннесредневековой Евразии, в полном объеме и на самом высоком уровне исполнения. Плетеный орнамент скандинавского происхождения, в основном в стиле "Борре", подвергался на Самбии творческой переработке. Если в Литовском Поморье куршские мастера использовали предметы скандинавского производства (в первую очередь - пластинчатые прорезные фибулы) в качестве матриц для своих изделий, то ювелиры Самбии на основе элементов скандинавской декорации создавали самобытные произведения.

3. Культ раннесредневековых пруссов.

      На основе средневековых записей, прусских легенд известным российским языковедам В.Н.Топорову и Вяч. Вс. Иванову удалось восстановить иерархию прусских богов. Царем богов считался Окопирмс (самый первый), повелевающий всем. Был у него сын или младший брат Перкунс бог грома и молнии, посылающий на землю огненные стрелы. Высший слой богов составляли Потримпс (бог молодости, цветения, источников и рек), Аутримпс (бог моря, вместе с Потримпсом восходящий к более древнему Тримпсу, повелевавшему водами) и длиннобородый бог Патолс (властитель смерти, старости, подземного царства, державший связь с более древним Бардойтсом (бородатым) - богом кораблей). Среди подчиненных верхней триаде божеств, опекавших благополучие человека, были Пергрубиус (воплощение весны), Пушкайтс (владыка земли), символом которого являлись бузина и рябина: врачующий бог Аушаутс, бог богатства Пильвитс.
      В ходе прусской истории верхний ярус языческого пантеона претерпел изменения. Наиболее действенными принципами упорядочения пантеона оказались космологический: Окопирмс, солнце-Звайтикс, гром и молния-Перкунс, море-Аутримпс и т. п. или смешанный, при котором космологические элементы сочетались с социально-хозяйственными. Структура прусского пантеона отражает двоичность местного мировоззрения. Наиболее ярко это реализуется при оппозиции Потримпс - Патолс: жизнь и смерть, молодой и старый, зеленый и белый. Эта идея пронизывает всю иерархию богов Пруссии.
      Боги прусского мифотворчества были живыми и полнокровными существами, непосредственно общавшимися с простыми смертными. Посредниками между ними и человеческим обществом считались, по-видимому, легендарные вожди пруссов Брутен и Видевут, основатели сакрализованной власти в междуречье Ногаты и Деймы, чьи парные каменные скульптуры устанавливались в XI-XII вв., выполняя охранительные функции, на границах земли пруссов. Они же оберегали полевые злаки земледельцев от злого духа Курхе.
      Очень почитали пруссы огонь. Еще в XIX в. на некоторых городищах Пруссии в праздник летнего солнцестояния зажигались огни. Средневековые хронисты обращали внимание на обряды, связывавшие пруссов с окружавшим их миром. "Они (пруссы) запрещают нам (христианам) приближаться к их священным рощам и источникам, ибо считают, что те становятся нечистыми от приближения христиан". "...Они (пруссы) всю природу почитали вместо Бога, а именно - солнце, луну и звезды, гром, птиц, также четвероногих, вплоть до жабы. Были у них также священные леса, поля и реки, так что они не осмеливались в них рубить деревья или пахать или ловить рыбу"⁵..
      Последним промежуточным звеном между миром ирреального и человеком служили гномы, выступавшие в легендах Пруссии под именами барздуков и маркополей.
      Земля пруссов была полна жизни и духов, которые могли быть милостивыми или злыми, если нарушить их покой или волю. Солнце, месяц, леса, животные могли разговаривать, наполнять пруссов отвагой и силой, предсказывать судьбу. Было немало священных деревьев. Особенно почитался мощный и крепкий дуб в районе Хайлигенбайля (г. Мамоново). Он имел широкую вершину и такую густую крону, что ни дождь ее не пронизывал, ни снег сквозь нее не проникал. Более того, как сказывали, это дерево и зимой и летом было зеленым. Дуб считался святым. Люди срывали его листья и прикладывали себе или своим домашним животным у шеи, сберегаясь от всякой болезни. Он долго еще стоял и в орденскую эпоху. Люди тайком почитали его, это делали даже и крестоносцы. Позже этот прославленный дуб срубили во времена магистра ордена Книпроде.
      Человек входил в комплекс сакрализованных понятий прежде всего как участник культовых действ. Первое место здесь принадлежало жрецам во главе с Криве-Кривайтисом. Для отправления культа и для административных нужд ему служили жрецы-вайделоты. Особый разряд священников (тулиссонов и лигашонов) занимался погребальными обрядами.
      Вызывает интерес факт распространения прусских культовых традиций в раннесредневековой Литве, где в XIV в. зафиксированы почитание жрецами огня, явление души умершего человека, принесение в жертву богам третьей части добытого в боях достояния. Существовала на правобережье Немана и традиция власти верховного жреца Криве-Кривайтиса (Кривайтиса). Эти аспекты связаны, вероятно, с возникавшей у пруссов в XII в. тенденцией к распространению своего влияния (во всяком случае, в области культа) на восток. Безграничная власть Криве-Кривайтиса удивляла даже крестоносцев. Историк Пётр из Дусбурга сравнивает её с авторитетом римского папы: "...как господин папа правит вселенской церковью христиан, так и по его (Криве) воле или повелению управлялись не только вышеупомянутые язычники (пруссы), но и литвины и прочие народы земли Ливонской... даже гонец с его посохом... проходя по пределам... язычников, был в великом почёте у королей, нобилей и простого люда". (Королями хронист называет прусских родовых вождей, чья власть была практически номинальна, а нобилями - деятелей жреческой администрации и потомком былых воинов-дружинников, чьё достояние позволяло делать обильные подношения жрецам, приобретать обширные земельные наделы и завоёвывать авторитет среди населения волостей и "земель".⁶.)
      Культовые воззрения пруссов в виде языческих рудиментов народной культуры дожили в Пруссии минимум до XVIII в. и сохранились в легендах и песнях XIX - начала XX веков. Окончательное сложение системы прусских верований как в идеологическом (строгое ранжирование богов), так и в общественно-административном отношении можно отнести, учитывая момент возникновения различных разрядов святилищ, к XI-XIII вв. По степени жесткости культовой регламентации жизни и значительной роли жречества в общественной деятельности культ пруссов наиболее близок традициям кельтских друидов конца I тыс. до н. э.

_____________________________________________

¹ Очерки истории Восточной Пруссии / Г.В. Кретинин, В.Н. Брюшинкин, В.И. Гальцов, и др. - Калининград: ФГУИПП "Янтарный сказ", 2002. - 536 с.: ил.
² Очерки истории Восточной Пруссии / Г.В. Кретинин, В.Н. Брюшинкин, В.И. Гальцов, и др. - Калининград: ФГУИПП "Янтарный сказ", 2002. - 536 с.: ил.
³Кулаков В.И. Пруссы (V-XIII вв.). - М.:Геоэко, 1994. - 208 с.: ил.
⁴Кулаков В.И. Пруссы (V-XIII вв.). - М.:Геоэко, 1994. - 208 с.: ил.
⁵Кулаков В.И. Пруссы (V-XIII вв.). - М.:Геоэко, 1994. - 208 с.: ил.
⁶Кулаков В.И Дорогами Ульмеригии: Исторический путеводитель/Ил. авт. - Калининград: Пром. Тип. "Б-К". 2000 - 282 с. - (Сер. "Калининград и область").