Влияние на Пруссию других народов в эпоху викингов(IX-XI века).

      Предвестники той суровой эпохи появились на Янтарном берегу задолго до возникновения самого исторического явления, называемого в современной науке "движении викингов", - начавшихся в последнем десятилетии VIII века морских грабительских походах скандинавов-язычников, называвшихся "i vikingu"¹.
      Не прошло и двух столетий со времени исчезновения на Самбии последних следов восточных готов, легендарной родиной которых был остров Готланд, как неугомонные жители этого клочка каменистой суши вновь появляются в земле пруссов. Блеск янтаря волновал воображение алчных скандинавов. Однако нашествием их действия назвать нельзя. Наравне с остальными воинами они включались в состав прусской дружины. Одним из самых ранних показателей этого процесса является захоронение скандинавского вождя, обнаруженное в конце июля 1997 г. калининградским археологом К. Н. Скворцовым на северной окраине современного города Гурьевска. Здесь, на могильнике Кляйнхайде, было найдено погребение знатного северянина, сопровождаемого в мир иной двумя его соплеменниками, входившими в состав его личной дружины. Сложенная из камней ладья, в которой в конце VII в. были помещены эти захоронения, символизировала привычный для культа островов Южной Скандинавии (Борнхольм и Готланд) транспорт для перемещения в мир богов. Возможно, существовавший здесь в эпоху схваток с мазонами небольшой скандинавский гарнизон был призван контролировать торговый путь, связывавший по мелким рекам север Самбии с устьем Преголи.
      Примерно в это время на далёкой юго-западной окраине Ульмеригии, у современного города Эльблонга, возникает торгово-ремесленный центр, именовавшийся Трусо (от прусск. "мелководный залив, болото"). Судя по многочисленным археологическим находкам, сделанным в районе Трусо, этот важнейший для региона торгово-ремесленный пункт был заселён пруссами и готландцами. Здесь встречались потоки товаров из степной зоны Восточной Европы и из Византии, которые поставлялись по Висле и далее через море шли в Скандинавию. Немалую роль играла деятельность местных мастеров по обработке янтаря и кости - их продукция поступала как в протогородские центры Западной Европы Дорестад (современная Голландия) и Рибе (современная Дания), так и к восточным соседям пруссов. Правда, с начала IX века накал торговли стал затухать: водные подходы к Трусо всё более затягивались илистыми отложениями. Внезапный набег викингов (результат торговой конкуренции) поверг Трусо между 850 и 880 гг. в пучину грандиозного пожара. Разорённые поселение из пепелища так и не возродилось.
      Как сообщает датский историк Саксон Грамматик, один из них, известный своей свирепостью датский конунг Рагнар Лодброк ("Кожаные Штаны"), около 800 г. "отправился в тяжелое путешествие в страну куршей и сембов. Последние приняли его господство с большим почтением, словно он прибыл со славнейшей победой". Разумеется, слова о скандинавском господстве в Ульмеригии остаются на совести Саксона, раннесредневекового собирателя датских преданий. Однако логика в мирном общении викингов и сембов была: они поклонялись общим богам и признавали право сильнейшего. Со временем посещения Рагнаром Самбии совпадает (возможно, неслучайно) появление на северо-восточной границе прусской земли нового торгово-ремесленного пункта, быстро затмившего затухавший Трусо. Имя нового центра викингов и торговцев - Кауп (в переводе с древнеисландского "торг", "ярмарка"). К западу от цитадели, именовавшейся скандинавами "борг", возникли лёгкие временные постройки, где во время ярмарок (как правило - в конце лета) встречались торговцы со всех концов Балтийского региона. Весть о Каупе долетела даже до Сицилии, где арабский историк XII в. Идриси упоминает его под именем "города Гинтийар" (от прусск. "гинтарс", т.е. "янтарь")².
      Образовавшееся в 862 г. Древнерусское государство объективно способствовало стабилизации восточного рынка сбыта для контролировавших торговлю по балтийскому побережью купцов Каупа. С этого времени усиливается поток товаров, стремившихся на север Самбии с восточного направления. Эти товары доставлялись в землю пруссов по Неману и Куршскому заливу. После остановки на Каупе купцы продолжали свой путь через пролив Брокист, прорезавший до XII в. Куршскую косу к северо-востоку от современного Зеленоград-ска. В середине X в. Хакон, сын датского конунга Харальда Сине-зубого, попытался установить контроль над Каупом и всей Сам-бией. Не исключено, что на короткий срок это датчанам удалось.
      Строго относившийся к конкурентам датских торговцев, конунг Канут Великий в 1016 году сжёг Кауп.
      Уже после того, как эпоха викингов в Западной Европе закончилась, что было ознаменовано захватом Англии герцогом Вильгельмом Завоевателем (битва при Гастингсе 14 октября 1066 г.), север Самбии стал прибежищем последних викингов. Теснимые отовсюду непреклонной волей королевской власти, былые владыки морей - норманны Запада и варяги Востока - свой последний оплот нашли в земле пруссов. По сей день хранит она погребения' последних викингов, совершавшиеся ещё во второй половине XI в. по отеческим заветам: в ладье и в сопровождении рабынь, младших дружинников и богатого снаряжения.
      В Х веке на соседних с Древней Пруссией территориях Руси и Польши идет процесс становления государственности. Для молодых раннеклассовых государств всегда характерно стремление к захвату территорий соседей-язычников. Попытки Польши установить феодально-государственный контроль над пруссами начинаются с проникновения в прусские земли католических миссионеров. Первым миссионером отправившимся в 997 году в привислинские земли, был пражский епископ Адальберт, чех по происхождению (известно его чешское имя - Войцех).
      Польский князь выделил ему и сопровождающим его лицам корабль, на котором по Вислинскому (Калининградскому) заливу Адальберт прибыл в страну пруссов (вероятно, район современного города Светлого), где начал свои проповеди. В первом же поселении местный староста попросил проповедника прекратить его деятельность и покинуть страну, так как за пропуск в страну чужаков своим имуществом и свободой отвечает население той территории, где они высаживаются. После этого Адальберт с окружением несколько дней плавал по заливу, пока они не высадились на сушу, как предполагают, в районе современного города Приморска. Пока его спутники отдыхали, миссионер отправился в соседний лес, при выходе из которого на него налетели конные пруссы и убили Адальберта. Что послужило причиной его смерти - не ясно, то ли он нарушил границы священной рощи, то ли имели место какие-то личные мотивы. Как считает один из авторов его жизнеописания, у одного из нападавших брат был то ли в плену в Польше, то ли погиб там, поэтому он проявил наибольшую активность, первым нанеся миссионеру два удара копьем. Спутники Адальберта сбежали, а пруссы сожгли его тело и затем продали прах мученика польскому князю.
      Подвиг Адальберта произвел большое впечатление на его современников, и уже через три года выходит в свет первая история пребывания и насильственной смерти проповедника в земле пруссов, написанная неизвестным монахом из города Мезерица. Автор второго "Жития святого Адальберта" - монах монастыря святого Алексея в Риме Бруно (иногда его называют Бруноном) - решил повторить его миссионерский подвиг. Сначала он отправился проповедовать среди печенегов. После того, как у них его постигла неудача, он переехал ко двору Киевского князя. Но и здесь не достиг успехов. Тогда Бруно отправился в Пруссию, где сначала ему удалось окрестить местного князя и ряд лиц из его окружения. Но затем приехал брат князя, убил новообращенных за отступничество от веры предков, а заодно и Бруно. После мученической гибели двух миссионеров подряд поток желающих приобщить пруссов к христианству иссяк.
      Польские князья и короли предпринимали неоднократные попытки покорить Пруссию. Пруссы не оставались в долгу. Их конные дружины постоянно грабили территорию Польши в районе Вислы. Ситуация не менялась до прихода рыцарей Тевтонского ордена.
      Но пробил грозный час и для прусских воинов. Мы не знаем точно, какая катастрофа положила конец сообществу последних варягов. Возможно, жрецы не стали более терпеть своевольных воинов-профессионалов по соседству с подвластным им населением. Быть может, всё было проще - и жажда дележа добычи привела к братоубийственной борьбе на Янтарном берегу. К тому же былой "кормилец" дружин - пролив Брокист всё более и более затягивался песком, затрудняя проход купеческих судов, с которых так удобно было некогда собирать дань. Так или иначе, с конца XI в. дружинные древности на Самбии более не прослеживаются, а воины-пруссы, по кинув землю своих предков, уходят на службу к князьям Польши, Литвы и Руси³.
_____________________________________________

¹ Кулаков В.И Дорогами Ульмеригии: Исторический путеводитель/Ил. авт. - Калининград: Пром. Тип. "Б-К". 2000 - 282 с. - (Сер. "Калининград и область").
² Кулаков В.И. Пруссы (V-XIII вв.). - М.: Геоэко, 1994. - 208 с.: ил.
³Кулаков В.И Дорогами Ульмеригии: Исторический путеводитель/Ил. авт. - Калининград: Пром. Тип. "Б-К". 2000 - 282 с. - (Сер. "Калининград и область").